как называется чувство стыда за других

Как называется чувство стыда за других

Краткий психологический словарь. — Ростов-на-Дону: «ФЕНИКС» . Л.А.Карпенко, А.В.Петровский, М. Г. Ярошевский . 1998 .

Словарь практического психолога. — М.: АСТ, Харвест . С. Ю. Головин . 1998 .

Психологический словарь . И.М. Кондаков . 2000 .

стыд — стыд, а … Русский орфографический словарь

стыд — Стыд … Словарь синонимов русского языка

стыд — стыд/ … Морфемно-орфографический словарь

стыд — Стыдливость, застенчивость, совесть; позор, срам. Ложный стыд. Ср … Словарь синонимов

Стыд — Стыд ♦ Honte Отнюдь не чувство вины, потому что можно испытывать стыд, зная, что ты ни в чем не виноват. Именно такого рода страдание причиняет нам насмешливый чужой взгляд – мы чувствуем себя нелепо и жалко. Иногда для этого бывает… … Философский словарь Спонвиля

СТЫД — СТЫД, стыда, мн. нет, муж. 1. Чувство смущения, раскаяния от сознания предосудительности поступка. «Он проснется с содроганьем, полон страха и стыда.» Пушкин. «Слезы потекли еще обильнее, но уже не от злости, а от любви и стыда.» Л.Толстой. «Я… … Толковый словарь Ушакова

стыд — сущ., м., употр. часто Морфология: (нет) чего? стыда, чему? стыду, (вижу) что? стыд, чем? стыдом, о чём? о стыде 1. Стыдом называется неприятное чувство, когда человек понимает, что совершил плохой или неправильный поступок. Испытывать стыд. |… … Толковый словарь Дмитриева

СТЫД — страх перед ожидаемым бесчестием. Платон Стыд это своего рода гнев, только обращенный вовнутрь. Карл Маркс Стыд определяет сознание. Станислав Ежи Лец Честный всегда найдет еще более честного, который его пристыдит. «Пшекруй» Чем больше у… … Сводная энциклопедия афоризмов

СТЫД — СТЫД, а, муж. 1. Чувство сильного смущения от сознания предосудительности поступка, вины. Испытывать с. Гореть (сгорать) от стыда (испытывать сильный стыд; разг.). Ни стыда, ни совести нет у кого н. (совершенно бессовестен; разг.). К стыду своему … Толковый словарь Ожегова

СТЫД — «СТЫД» (Skammen) Швеция, 1968, 103 мин. Экзистенциальная драма антиутопия. Этот фильм может показаться неожиданным для тех зрителей, которые знают и любят Ингмара Бергмана как исповедального поэта и в то же время хирурга интимного мира… … Энциклопедия кино

Как называется чувство стыда за других

1) (более ранняя форма студ, и слово означало ощущение холода; затем развилось значение «срам» как метафорическое: ср. человек съеживается от холода или быстро одевается и делает то же похожим образом – оказавшись прилюдно обнаженным, желая прикрыться, поспешно что-то надевает) – активное нежелание показываться обнаженным, а также неприятие любых нецеломудренных разговоров и действий, стыдливость.

Для немцев публичный вид полной обнаженности был обычен до XVI века… Свобода наготы была и в Дании, и вообще в Европе. Женщины раздевались догола и ложились спать голые при гостях и посторонних (Х. Эллис, Исследования по психологии секса).

Как считается, лесбиянка не выказывает стыда мужчинам, а стыдится перед женщинами. Краснение и стыд сексуально привлекают, с этим связано, как предполагают, употребление румян и пр.

Стыд изображался в виде женщины, укрывающейся своей одеждой, чтобы скрыться от всех взглядов (Ф. Ноэль, Мифологический словарь).

2) эмоциональное состояние, вызываемое осознанием человеком того, что он действовал нечестно или смехотворно, чувство или сознание предосудительного; боязнь позора, унижения перед людьми; угрызения совести по поводу дурного поступка, временная потеря самоуважения, чувства собственного достоинства. Возможное проявление – покраснение лица, закрывание лица руками. Может сочетаться с негодованием, ненавистью, гневом (по отношению к тому, кто вызвал стыд), с угрызениями совести, отчаянием, растерянностью. Типичная реакция – неловкость, удовлетворение, сочувствие, злорадное наслаждение.

Гордая девушка не могла выдержать сверкающего взгляда любимого человека, так как смутно почувствовала всю низость вопроса, который готовилась задать: «Вы дворянин?» Но, произнеся эти слова, она готова была провалиться сквозь землю (О. Бальзак, Загородный бал).

Ср. ситуацию в романе Ф. Достоевского «Братья Карамазовы», когда Митя Карамазов при аресте устыдился, что у него грязные носки.

Женщина всегда ненавидит тех, перед кем ей приходится краснеть (О. Бальзак, Гобсек).

Мне казалось, что с меня сорвали одежду и я стою обнаженная перед этой любопытной толпой (С. Цвейг, 24 часа из жизни женщины).

эмоция, возникающая в результате осознания Человеком реального или мнимого несоответствия его поступков принятым в данном обществе и разделяемым им самим требованиям морали. Стыд переживается как неудовлетворенность собой, осуждение или обвинение себя.

Энциклопедический словарь по психологии и педагогике . 2013 .

Как называется чувство стыда за других

Страх. Фобия. Навязчивое состояние. Тревога. Что это такое?

Страх — неприятное чувство ощущения риска или опасности вне зависимости от того, реальны они или нет. Страх также описывают как чувство исключительной неприязни к какому-либо состоянию или объекту (боязнь темноты, боязнь привидений и т. д.). Страх представляет собой одну из основных эмоций; ощущение устойчивых страхов называется фобией.

«Повернуться лицом к собственным страхам – значит заглянуть в темные, мрачные тайники самого себя, и не для того, чтобы почувствовать раскаяние, стыд или заняться самобичеванием, а чтобы высвободить заключенные в них потенциальные жизненные силы.» (Хосе Стивенс)

Первое знакомство с мироощущением у человека начинается с семьи. Для ребенка семья становится своеобразной психодрамой, где смешиваются любовь и ненависть, ревность и зависимость, страх и тоска. Родители, которые его любят и защищают, могут также на него напасть, покинуть, умереть, упасть духом, ругать, пытаться контролировать и т.д., поэтому ребенок порой испытывает двойственные чувства по отношению к родителям (амбивалентность). Нашей культурой и средой предписывается любить родителей, поэтому негативные впечатления находят свое выражение в фигурах ведьм, бабы-Яги, драконах и др. Предсказуемость уменьшает тревогу, страх и беспокойство, так как она подразумевает уменьшение неуверенности и беспомощности, которые являются основными факторами появления этих чувств.

Доказательством этого утверждения является то, как дети любят, чтобы им читали и рассказывали сказки, которые их вначале очень пугают, любят смотреть и слушать «страшные» истории, триллеры и ужасы. Маленькие дети и подростки смотрят фильмы ужасов, чтобы, испугавшись, вновь обрести контроль над своими страхами.

Возрастные страхи, в идеале, должны проходить по истечении определенного времени, однако у эмоционально чувствительных детей они могут трансформироваться и закрепляться. В свою очередь, реакция родителя на страх ребенка должна быть спокойно-сопереживающей. Попробуйте обсудить с ребенком его страх, попросите его описать чувства и сам страх. Чем больше ребенок будет говорить о страхе, тем лучше — чем больше он говорит, тем меньше боится.

Следует отметить, 90% всех страхов детей порождаются семьей и стойко поддерживаются ею. Главное, что нужно сделать родителям в таких случаях, — это устранять основные причины повышения общей тревожности ребенка. Для этого внимательно присмотритесь к ребенку, к самим себе, ко всей ситуации в семье в целом. Необходимо эти страхи родителям поискать в себе и с ними работать. Преодоленные страхи в себе, у детей отсеиваются автоматически.

Страх – одно из самых настоящих чувств, обмануться относительно которых очень тяжело (в отличие от других чувств, особенно по отношению к тем или иным людям). Если уж он есть, то это слишком очевидно. Перечислю лишь некоторые варианты страхов: страх пауков и змей, страх темноты, страх замкнутых пространств, страх перед агрессией, страх психических заболеваний, страх за близких людей, страх преступности, страх начальства, страх изменений в личной жизни, страх перед старостью, страх за свое сердце, страх перед бедностью, страх экзамена, страх перед снижением своего социального статуса, страх смерти, страх высоты, страх перед конкретными событиями в будущем, страх порчи, страх заболеть неизлечимым заболеванием, страх наказания, страх быть высмеянным и униженным, страх потерять расположение значимых лиц, сексуальные страхи, страх публичных выступлений, страх перед собственными мыслями.

Навязчивые страхи (фобии) – интенсивная и непреодолимая боязнь, охватывающая человека, несмотря на понимание ее бессмысленности и попытки с ней справиться.

Фобии возникают при навязчивых состояниях, относящихся к расстройствам мышления. Навязчивые состояния — это такого рода переживания, когда у человека помимо его воли возникают («навязываются») какие-то страхи, сомнения, мысли, влечения, действия. Каждому из нас знакомо навязчивое повторение каких-либо слов (так называемых «слов — паразитов»), навязчивое напевание понравившейся мелодии и т. д.

Выделяют три основных синдрома навязчивых состояний: фобический, обсессивный и компульсивный. При этом к фобиям относятся навязчивые страхи, под обсессиями понимаются навязчивые мысли (навязчивый счет, навязчивые сомнения, воспоминания, влечения и т. п.), компульсивный синдром включает навязчивые действия (например, постукивание карандашом по столу во время разговора, тики, ритуалы и пр.

Термин «фобия» происходит от греческого «phobos» — страх, ужас. Причина возникновения фобического страха часто оказывается вытесненной из сознания человека.

Не каждого страха в жизни надо пугаться и не от каждого стремиться избавиться.

Страх – это нередко проявление «инстинкта самосохранения». Тот же страх высоты, очень распространенный, является часто естественным нашим ощущением. И если вы просто «от греха» избегаете слишком сильно высовываться из окна на высоком этаже – это, что называется, «понятно и в пределах нормы». А вот если вы в результате по этому поводу ни жить, ни работать не можете выше первого этажа – вот тогда уже можно говорить о фобии как о невротическом явлении.

Во многих случаях именно страх выполняет роль своего рода защитного механизма, оберегая нас от всякой опасности, посягающей на наше благополучие. Страшась, человек становится более бдительным, способным предохранить себя от беды, спастись от надвигающейся угрозы. Итак, страх свойственен каждому человеку в какой-то степени и может исполнять защитную роль, оберегая нашу жизнь от всевозможных опасностей.

Многие проявляющиеся в жизни человека страхи на самом деле фобиями не являются. Фобия – разновидность невроза. И неверно любые страхи, даже самые внешне нелепые, априори называть фобиями. Даже если вы боитесь вроде бы не грозящих вам ничем вещей или явлений – это не фобия в полном смысле этого слова. Даже страх темноты – не фобия! Страх еще чего угодно – не фобия! Но при одном условии – если этот ваш страх не довлеет надо всей вашей жизнью, не влияет тотально на любые ваши решения, не ведет вас по жизни.

Фобии следует строго отличать от бреда. При фобическом синдроме человек ясно осознает навязчивый, болезненный характер одолевающего его страха, что является отличительной особенностью невротического уровня расстройств. В случаях бреда больной глубоко уверен в «реальности» собственного страха, критика к своему состоянию отсутствует.

Еще фобию нередко путают с так называемыми «посттравматическими стрессовыми расстройствами» – тяжёлой реакцией на психотравмирующее событие, выходящее за рамки обычного человеческого опыта. Эти страхи скорее больше похожи на «страх как проявление инстинкта самосохранения» (и лишь при определенных условиях могут перерасти в фобии). И нередко могут быть скорректированы с помощью определенных методик.

Навязчивости — это явления психической жизни, суть которых в том, что определенные содержания более или менее регулярно возникают в сознании человека, помимо его желания и воли. Навязчивыми могут быть: желания, воспоминания, мысли, страхи, действия и т.п.

При этом человек, преследуемый навязчивостями, сохраняет к ним критическое отношение, понимая всю их нелепость и чуждость его рассудку. Когда же он пытается прекратить их усилием воли, результатов это не приносит.

Навязчивости не оказывают прямого влияния на интеллектуальную деятельность и не приводят к ее снижению. Однако они ухудшают работоспособность и эффективность деятельности человека. Как правило, навязчивые состояния сопровождаются депрессивными эмоциями и чувством тревоги.

Причины подобных явлений следует искать во внутренней, не проявленной психической жизни человека, в эмоциональных переживаниях, которые либо скрыты от него самого, либо недостаточно им осознаваемы. Так, глухое чувство стыда или вины заставляет психику искать средства, способные эту вину или стыд приглушить. Возникают так называемые ритуальные действия, целью которых как раз и является уменьшение чувства вины, ее искупление.

Стоит заметить, что страдают от навязчивостей, как правило, люди, в поведении которых рассудочность явно превалирует над чувственностью. Такой человек может уверять, что он ничего не чувствует в ситуации, вызывающей очень сильные эмоциональные переживания у других людей. Подобное нарушение баланса между чувствами и разумом, игнорирование чувств и сосредоточенность на интеллектуальном опыте является благодатной почвой для разного рода навязчивостей.

Страх – это ожидание чего-то определенного, тревога – неопределенного, но ситуативного, «одноразового», а экзистенциальная тревога — ожидание постоянного присутствия в жизни непредвиденных событий. Страх и тревогу могут испытывать и животные, но экзистенциальная тревога присуща только человеку.

Различие страха и тревоги. У страха есть конкретный объект, с этим объектом можно как-то встретиться, проанализировать его, побороться с ним, вытерпеть его, как-то к нему отнестись. Со страхом жить легче, если знаешь, чего бояться. Гораздо хуже, когда не знаешь, чего бояться.

С экзистенциальной тревогой нельзя бороться, потому что нет объекта, которому надо идти навстречу, кроме бытия в целом. Если человек охвачен тревогой, он, оказывается, лишен опоры — возникает беспомощность, дезориентация, неадекватные реакции. Поэтому в состоянии тревоги человек всегда стремится к тому, чтобы строго определять объекты страха, ведь со страхом можно как-то взаимодействовать. Превращение тревоги в страх, неважно перед чем, помогает избавиться от этого ужаса. Это позволяет понять секрет популярности всевозможных триллеров, ужастиков, которые нам в больших количествах предлагают, и мы в больших количествах потребляем. Они порождают конкретные страхи, которые замещают место размытой, экзистенциальной, неустранимой тревоги и становится легче.

Есть три формы тревоги: 1)тревога судьбы и смерти, 2)тревога пустоты и утраты смысла и 3)тревога вины и осуждения. Все это формы экзистенциальной тревоги, потому что они присущи существованию как таковому. Они неустранимы. Их просто надо осознать и принять.

Вообще сама по себе тревога — это нормально, не надо бояться тревоги, не надо стараться избавиться от тревоги в процессе психотерапии.

Нормальная тревога возникает, когда человек чувствует, что его ценностям что-то угрожает, что что-то для него значимое находится под угрозой. Например, это может быть угроза физической жизни как таковой, или угроза психологической жизни, например, лишение свободы или угроза ценности, которая значима для человека, например, патриотизм, любовь к конкретному человеку и так далее. Это нормальное и во многих отношениях конструктивное чувство. Нормальная тревога, соразмерная угрозе, не нуждается в вытеснении или других каких-то формах психологической защиты. Если объективная ситуация изменяется, тревога уйдет сама. Попытка вытеснить тревогу, ее ликвидировать, попытка ее уничтожить приводит только к перерастанию тревоги нормальной в тревогу патологическую.

Тревога патологическая, или невротическая — это тревога, несоразмерная поводу, которая порождает вытеснение, подавление, другие формы конфликта. Невротическая тревога — это симптом того обстоятельства, что человеку не удалось в свое время должным образом решить жизненную ситуацию. И избавиться от невротической тревоги он может только в том случае, если научится конструктивно жить с тревогой нормальной, потому что экзистенциальную тревогу устранить невозможно. Если человек стремится вообще избежать тревоги, это ведет его к избеганию жизни вообще.

Сталкиваясь с тревогой, человек учится внутренней вере и подлинной уверенности, причем иначе этому научиться нельзя. Только таким способом личность достигает зрелости. Сама по себе тревога – это хорошо. Более высокий уровень осознания тревожности сопутствует более высокому интеллектуальному потенциалу. Никакая творческая деятельность невозможна без разрыва ожиданий и реальности, поэтому способность ощущать этот разрыв – условие одновременно и тревоги, и творчества.

Тревога сопровождает нас, когда мы делаем выбор между двумя альтернативами: выбор будущего или прошлого. В будущем всегда присутствует неизвестность. И в этом содержится неустранимый корень человеческой тревоги, потому что, выбирая направленность в будущее, мы тем самым принимаем на себя тревогу. Выбор прошлого, выбор неизменности. Когда мы выбираем прошлое, то возникает вина за упущенные возможности. Мы оказываемся перед выбором: взять на себя вину или взять на себя тревогу. И то, и другое вызывает достаточную степень дискомфорта, сопоставимую между собой. Однако эти два выбора не равноценны с точки зрения личностного развития.

Выбор прошлого — это выбор попытки законсервироваться, которая все равно не может привести, в конечном счете, к успеху. Выбор будущего, выбор неизвестности и тревоги, сопровождающей ориентацию в будущее, создает определенный потенциал, перспективы для развития личности. Преодолеть состояние тревоги и дать возможность жить человеку позволяет его мужество.

Тревога конструктивна, она делает человека готовым к неожиданностям. Отсутствие тревоги — это неготовность к неожиданностям. Только благодаря тому, что я тревожусь, я вооружен. В каком-то смысле, тревога – это наш инструмент взаимодействия с нашим будущим, настройка на него. Как говорил Гераклит: «Если ты не ожидаешь неожиданного, то не познаешь сокровенного». Это и есть тот самый страх и риск, который в каком-то смысле является общим содержанием всей нашей жизни.

Одной из основных задач нашей жизни является интеграция этого страха и риска. И задача психологов заключается в интеграции этого страха и риска в философии жизни человека, другого пути нет.

В границы психической нормы вписывается та доза тревоги, которая не разрушает, не парализует деятельность. Здесь критерии чисто функциональные. Но слишком высокий уровень тревоги разрушает нас в настоящем.

У каждого своя индивидуальная психологическая конституция, кто-то может вынести больше, кто-то меньше.

1) Не зацикливаться на отрицательных эмоциях, перекрыть их приятными воспоминаниями или занятиями, которые доставляют удовольствие. Реализовываться в тех областях, которые получаются у вас лучше всего. У каждого, даже самого робкого человека, всегда есть поле уверенности — то пространство, то время, те обстоятельства и условия, то дело, тот человек — с кем, где и когда все получается, все легко и ничто не страшно. Не нужно добиваться полного спокойствия в любой ситуации, ждать, что страх испарится, что скованность и волнение пропадут. Для деятельности как раз необходимо волнение, боевое возбуждение.

2) Бороться стоит не со страхом, а с его интенсивностью. Чем больше борется человек, желая избавиться от этих навязчивых мыслей, тем более они овладевают им. Испытывать страх присуще каждому человеку без исключения.

Страх — древнейший защитный ответ всех живых существ на опасность или на ее возможность. Как ни парадоксально, но лучший способ по-настоящему избавиться от страха – это признать, что вам бывает страшно, и научиться жить с этой мыслью. Поэтому нужно признать свой страх и даже погрузиться в него, разрешить себе бояться. И вскоре вы заметите, что его интенсивность постепенно снижается.

Травма — это приостановка в развитии, блок в нервной системе.

Здоровье — это движение, а не состояние покоя, отсутствия проблем.

Ситуация, в которой произошла фиксация страха и возникло сопротивление, содержит в себе огромный потенциал и возможность выйти на принципиально новый уровень развития.

3) Физическая активность и упражнения сжигают избыток адреналина. Психологические проблемы могут провоцироваться и самоотравлением организма, когда кишечник не чистится полновесно, когда недостает мышечной работы, чтобы вырабатывать «вещества удовольствия» — эндорфины, когда кровь недостаточно насыщается свежим воздухом.

Скрытые телесные неустройства, как и недостаточная наполненность жизни, часто оповещают о себе сбоями и разладами именно на психическом уровне.

4) Психотерапия поведения — форма психотерапии, служащая целям снижения эмоциональной восприимчивости по отношению к определенным ситуациям. В чём состоит суть метода? Страх, тревога, фобия неразрывно связаны с напряжением. Нет напряжения — не может быть и страха. Иными словами, если человек сможет расслабиться в фобической ситуации, фобия исчезнет.

Метод имеет наибольший эффект тогда, когда можно достаточно точно определить ту ситуацию (или предмет), в которой произошла фиксация страха (или стыда).

5) Депрессия и тревога возникают в значительной степени из-за того, что человек возлагает на себя бессмысленные обязанности, не обоснованные рационально.

Слишком много он должен делать, а про то, что он хочет, его не спрашивали с детства, потом он уже сам стал относиться к себе подобным образом. Невнимание к своим чувствам, подавленность самых естественных человеческих чувств ещё с детства. А душа-то – живая, просится наружу, дает о себе знать, и чем дольше происходит подавление базовых чувств, тем в более извращенном, интенсивном и неестественном виде предстанут подавленные чувства.

6) « Метод лечения неврозов Виктор Франкл назвал «парадоксальной интенцией». (Интенция — намерение, стремление.) Тот самый симптом, от которого пациент страдает и хочет избавиться, вменяется ему в обязанность, становится его заданием, его «надо».

Если человека мучает страх, парализующее волнение — перед выступлениями, например, перед полетом на самолете или перед поездкой в лифте, — психотерапевт предлагает пациенту вызывать эти страхи намеренно и как можно сильнее! Надо идти навстречу предмету своего страха, надо стараться усилить свой страх произвольно, стараться бояться. Это то отношение, которое позволяет довольно успешно, как показывает практика, справиться со страхом. Как можно выразительнее изображать, возводить в гротеск! И страх уменьшается, а затем уходит.

«Не спите ночью? — говорил Франкл пациентам с бессонницей. — Прекрасно. Старайтесь не спать! Старайтесь изо всех сил, бодрствуйте! Боритесь с мельчайшей крупицей сна! Добросовестно, честно боритесь, как делает это ребенок, когда ему интересно еще пободрствовать, поиграть, позабавиться, хотя уже наступило скучное время спать. Посмотрим, что из этого выйдет, сумеете ли вы одолеть сон.»

Пациенты Франкла, выполнявшие это назначение добросовестно, с изумлением сообщали, что после какого-то критического момента сон вдруг начинал сваливать их так быстро, как никогда — словно подземная река, наконец-то прорывшая себе русло. Так излечиваются зацикливания и неврозы.» (Из сборника «Методика лечения неврозов», Изд.МГУ, 2003 г)

7) Принятие себя. В тебе есть все хорошее и все плохое, любые качества, которые только можно представить. И совсем избавиться от своей Тени, не удастся никогда.

Признай себя единой душой — изменяющейся, развивающейся и бесконечно разной по своим проявлениям! Боязнь себя и своих проявлений навязаны ещё в детстве принятием только своего «светлого» образа. А это лишь урезанный образ реальности.

8) Вот еще один важный ответ, не рассматриваемый в научной литературе. Оказывается наличие страха в душе и сердце человека означает отсутствие (или недостаток) любви.

«В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение»(1Ин.4,18).

«Любовь — это лекарство от всех болезней, и это лекарство часто предписывают, но редко принимают.»(Карл Август Меннингер).

«Если вы стремитесь разрешить какую-нибудь проблему, делайте это с любовью. Вы поймете, что причина вашей проблемы в недостатке любви, ибо такова причина всех проблем.» (Кен Кэрри).

Релаксация (расслабление) несовместима со страхом и тревогой, поскольку последние связаны с напряжением, а релаксация является состоянием, противоположным напряжению. Именно поэтому столкновение с вызывающими тревогу стимулами в состоянии расслабления лишает эти стимулы способности вызывать страх. Тревога просто перестаёт возникать. Если дыхание свободно, если мышцы расслаблены и сосуды разжаты — вы уже просто не можете чувствовать страх, вы свободны. Путь к расслаблению лежит через переживание давно заглушенных зажимов и напряжений.

Совесть и стыд

Это – суд в своих глазах; страх (забота) о подлинном, внутреннем.

И здесь важно заметить: презрением наказывается никогда не само по себе зло, реальный вред кому-то, а – обнаруженная перед другими недостаточность, слабость. Социальное достоинство мерится по силовой шкале; причем, раз подлинная моральная сторона значения не имеет – что презирают, то и презираемо… Страх себя уронить – страх выдать или запасть в эту слабость, «жалкость».

Зло же не заключается ни в какой твоей личной недостаточности или слабости, даже, может, и «стыдной», «жалкой». Зло – категория широкая, но если искать подлинного и бесспорного зла в собственных делах – не ошибешься, если начнешь со зла (реального вреда) кому-то другому. Подлинное ведь запрашивает о реальном. Потому и совесть – с этого я начал – страх зла другому.

То есть стыдно, как говорят в народе, «от людей», «стыдно, когда видно»; стыдно чужих глаз, «das man». Твоего же подлинного я, скрытого от взоров, стыд в принципе не судит, души в принципе не затрагивает. С душой тут обстоит точно так же, как с телом, с физиологией: ясно, что под одеждой все голые, и что естественные отправления происходят; многое нужно и хорошо в темноте и в уединении, а стыдно оно только на свету и при всех.

Внутренний взор рассеивает кажущееся, проникая все глубже и глубже в душу, в интимное. Если кто-то чужой вторгся в это интимное, даже «опозорил» – неприятно, но не более того, – куда хуже самому обнаружить в этой «святая святых» порок. Видит совесть, как ночной зверь, лучше всего «в темноте», и голос ее слышнее – в уединении. Что может удовлетворить суд всех, может отвергнуть одна твоя совесть – «совесть одиночество».

(Но почему – «стыд», то есть «студ» – холод? Это, видимо, как «жар», «озноб» – тут тоже «жарко» не отличается от «холодно».)

Физиологической реакции совести посторонним наблюдать трудно, но она есть: от внезапного прозрения совести холодеют, бледнеют, как от страха. Это и правда страх – души, вдруг ощутившей себя в западне.

…А можно и попросту сбежать. Туда, где тебя не знают.

…Бежать от совести можно (бег от себя называется суетой), да вот – некуда.

Самое болезненное сочетание – стыд и страдание (тут уж довольного вида не сделаешь). Например, публичное битье.

Потому, самое болезненное сочетание – совесть и жалость; совесть, осложненная жалостью и непоправимостью…

Что и значит (как ни парадоксально) – что стыд эгоистичен. Ему ведь важно, как мир обернется к тебе, и жертвами, которые он заставляет приносить миру и его суду, рассчитывает снискать его милости.

Что и значит (парадоксально и притом очевидно) – что совесть альтруистична. Совесть не жаждет снискать тебе ничьей благодарности, не жаждет ничего выгадать и не окупается, а – стоит, требует от тебя жертв.

Формальное требование по-своему абсолютно: требует того, чего требует, не больше и не меньше. Положенное отдай, и чист.

Стыд нормативен; нормы авторитарны.

Неформальное требование по-своему абсолютно: требует всего, что только можешь сделать, за каждым шагом ждет нового шага; с совестью по закону не расквитаешься.

Совесть – автономна и ситуативна.

Не знает стыд, конечно, и справедливости. Если можно стыдиться, скажем, незнатного происхождения (в чем нет личной вины), а знатным гордиться (без личной заслуги) – то какая уж тут справедливость!

Правда, если человек решится-таки на стыдное дело, его собственная реакция может и отличаться от той, какой он от себя ожидал: в большинстве случаев она оказывается не столь болезненной.

Почему так получается? – Все-таки, когда переступается стыд, то это нечто живое (хоть, может, и дурное) переступает через нечто формальное, и потому естественно обнаруживает, что барьеры эти во многом были призрачные, вроде расставленных по огороду пугал; кто смел, тот и съел.

Но более интересный случай – когда совесть находит ошибку после какого-нибудь вполне осознанного акта: обнаруживает в тебе не ту мораль, которой в этом акте следовал. Так восстает в нас попранная нами, ради идеи, человечность. Но, кажется, иногда и архаика тоже…

Стыд – оправдывается, если не в силах скрыть. Совести он боится.

Ибо честь – это долг перед твоей относительной ценностью в социуме. Ты не смеешь позволить себе «упасть» в его глазах, и должен сделать все, чтобы этого не произошло, даже если это потребует совершить грех против совести (например, дуэль).

Ибо достоинство – это долг перед абсолютной самоценностью личности (всякой и твоей тоже). Ничто не уронит тебя в собственных глазах, даже полное падение в чужих, если ты не изменишь тому, что считаешь добром лично, – не изменишь себе, то есть – совести.

Особо нервные опасения за свое самолюбие (основу чести) делает стыдливым невпопад, – что называется застенчивостью.

(Потому, видно, «бытовой деспотизм» так любит винить свои жертвы, – брать власть прямо над душою, над личностью.)

Отношение к личности, индивидуальности, прогрессирует, – человек возрастает до сознания ее самоценности. И, если стыд еще прячет личность, как некий врожденный недостаток, некую сумму отклонений от стандарта, которой следует стесняться, или велит жить нараспашку, будто призывая мир в свидетели того, что и прятать нечего, все «как у людей» – то чувство интимного, напротив, уже уважает личность и потому ее бережет.

(Интересно: животные стыд имеют, – ведь то, что испытывают собаки, когда сознают, что совершили нечто запрещаемое любимым хозяином, явно есть стыд. Но интимного, точно, еще не ведают.)

Так вот, развитая личность чувствует ответственность перед собой не только как перед «собой любимым», естественным предметом своего особого пристрастия, но и как перед объективной ценностью в мире, – она себя уважает; и пренебрегать этой высокой ответственностью – в частности, позорить личное, «метать бисер» – и стыдно и совестно.

Ну, во-первых, меняются кодексы стыдного; потерять стыд вместе со всеми – «не считается». Во-вторых, если стыд (бесстыдство) имеет спрос и оплачивается, то образуется среда, в глазах которой он перестает быть стыдным. Скажем, порнозвезде неловко показаться в немодной одежде, но не без одежды. То же, что с публичными женщинами, происходит с публичными политиками: опозориться с явной выгодой – не стыд, а молодечество.

Первый шаг, возможно, труден для всех; это как в тину залезть: представить противно, гадко палец опустить, а как по шейку – оказывается, ничего…

Видно, дело в случае такой «потери» обстоит так. Страшные рассказы об угрызениях совести пугают и бессовестных тоже, и, пока настоящее зло их ничем не искушает, они могут о своей бессовестности не подозревать, быть в мелочах вполне морально осмотрительными (чтобы не сказать совестливыми). Страшен первый шаг – первое преступление помогает бессовестному обнаружить, что бояться ему было особенно нечего.

«От чего здоровая совесть мучится, чахлая умирает» (цитирую сам себя). Маленькую совесть преступление губит.

Конечно, фарисейство есть отмирание совести, а не совесть. Живая совесть в том, чтобы сбрасывать всякую становящуюся удобной и оправдывающую форму, всякую защитную кору, как только она нарастает; она по ту сторону принципиальности и казуистики. Формализовать совесть невозможно, не убивая ее этим, не превращая ее – в лицемерие.

Можно сказать, что «культура стыда» – это «эстетизм», но такой, в котором нет места индивидуальным пристрастиям; точнее всего было бы слово «стилизм». Любое зло, если постарается, может стать «стильным», а вот добру это невозможно, ведь подлинность (как непосредственность) и стиль антагонисты.

Можно сказать, что «культура совести» требует понимания красоты как формы истины и добра (формы, которую поверхностному или равнодушному взгляду трудно бывает оценить, и которую, к тому же, могут имитировать заблуждение и зло). То есть это культура сути, а не стиля, культура постоянного продвижения к подлинному, настоящему…

Это – от того, что требования стыда не только в принципе выполнимы (если только позволяет ситуация), но и перевыполнимы: каждому иной раз «приходится стыдиться», но и каждому же, по меньшей мере на его личный взгляд, «есть чем гордиться». И редко кто сомневается в том, что гордость вообще может быть «справедливой».

По аналогии с «божьим страхом» (архаичной совестью), стыд – это «страх человечий». (Что именовалось еще, кажется, «страх иудейский».) Стыд же, эмансипирующийся от такого страха – есть сначала самолюбие, а потом и (как выше уже говорилось) – честь, – но еще не достоинство.

Источники:
Как называется чувство стыда за других
Краткий психологический словарь. — Ростов-на-Дону: «ФЕНИКС» . Л.А.Карпенко, А.В.Петровский, М. Г. Ярошевский . 1998 . Словарь практического психолога. — М.: АСТ, Харвест . С. Ю. Головин .
http://psychology.academic.ru/2495/%D1%81%D1%82%D1%8B%D0%B4
Как называется чувство стыда за других
1) (более ранняя форма студ, и слово означало ощущение холода; затем развилось значение «срам» как метафорическое: ср. человек съеживается от холода или быстро одевается и делает то же похожим
http://psychology_pedagogy.academic.ru/17969/%D0%A1%D0%A2%D0%AB%D0%94
Как называется чувство стыда за других

http://www.psyput.ru/index.php?id=209
Совесть и стыд
Совесть и стыд как разные нравственные принципы
http://alkruglov.narod.ru/conshame.html