Отцы и дети произведение

Отцы и дети 1

— Что, Петр, не видать еще? — спрашивал 20-го мая 1859 года, выходя без шапки на низкое крылечко постоялого двора на *** шоссе, барин лет сорока с небольшим, в запыленном пальто и клетчатых панталонах, у своего слуги, молодого и щекастого малого с беловатым пухом на подбородке и маленькими тусклыми глазенками.

Слуга, в котором все: и бирюзовая сережка в ухе, и напомаженные разноцветные волосы, и учтивые телодвижения, словом, все изобличало человека новейшего, усовершенствованного поколения, посмотрел снисходительно вдоль дороги и ответствовал: "Никак нет-с, не видать".

— Не видать? — повторил барин.

— Не видать, — вторично ответствовал слуга.

Барин вздохнул и присел на скамеечку. Познакомим с ним читателя, пока он сидит, подогнувши под себя ножки и задумчиво поглядывая кругом.

Слуга, из чувства приличия, а может быть, и не желая остаться под барским глазом, зашел под ворота и закурил трубку. Николай Петрович поник головой и начал глядеть на ветхие ступеньки крылечка: крупный пестрый цыпленок степенно расхаживал по ним, крепко стуча своими большими желтыми ногами; запачканная кошка недружелюбно посматривала на него, жеманно прикорнув на перила. Солнце пекло; из полутемных сеней постоялого дворика несло запахом теплого ржаного хлеба. Замечтался наш Николай Петрович. "Сын. кандидат. Аркаша. " — беспрестанно вертелось у него в голове; он пытался думать о чем-нибудь другом, и опять возвращались те же мысли. Вспомнилась ему покойница-жена. "Не дождалась!" — шепнул он уныло. Толстый сизый голубь прилетел на дорогу и поспешно отправился пить в лужицу возле колодца. Николай Петрович стал глядеть на него, а ухо его уже ловило стук приближающихся колес.

— Никак они едут-с, — доложил слуга, вынырнув из-под ворот.

Николай Петрович вскочил и устремил глаза вдоль дороги. Показался тарантас, запряженный тройкой ямских лошадей; в тарантасе мелькнул околыш студентской фуражки, знакомый очерк дорогого лица.

— Аркаша! Аркаша! — закричал Кирсанов, и побежал, и замахал руками. Несколько мгновений спустя его губы уже прильнули к безбородой, запыленной и загорелой щеке молодого кандидата. II

— Дай же отряхнуться, папаша, — говорил несколько сиплым от дороги, но звонким юношеским голосом Аркадий, весело отвечая на отцовские ласки, — я тебя всего запачкаю.

— Ничего, ничего, — твердил, умиленно улыбаясь, Николай Петрович и раза два ударил рукою по воротнику сыновней шинели и по собственному пальто. — Покажи-ка себя, покажи-ка, — прибавил он, отодвигаясь, и тотчас же пошел торопливыми шагами к постоялому двору, приговаривая: "Вот сюда, сюда, да лошадей поскорее".

Николай Петрович казался гораздо встревоженнее своего сына; он словно потерялся немного, словно робел. Аркадий остановил его.

— Папаша, — сказал он, — позволь познакомить тебя с моим добрым приятелем, Базаровым, о котором я тебе так часто писал. Он так любезен, что согласился погостить у нас.

Николай Петрович быстро обернулся и, подойдя к человеку высокого роста в длинном балахоне с кистями, только что вылезшему из тарантаса, крепко стиснул его обнаженную красную руку, которую тот не сразу ему подал.

— Душевно рад, — начал он, — и благодарен за доброе намерение посетить нас; надеюсь. позвольте узнать ваше имя и отчество?

— Евгений Васильев, — отвечал Базаров ленивым, но мужественным голосом и, отвернув воротник балахона, показал Николаю Петровичу все свое лицо. Длинное и худое, с широким лбом, кверху плоским, книзу заостренным носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвету, оно оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум.

— Надеюсь, любезнейший Евгений Васильич, что вы не соскучитесь у нас, — продолжал Николай Петрович.

Тонкие губы Базарова чуть тронулись; но он ничего не отвечал и только приподнял фуражку. Его темно-белокурые волосы, длинные и густые, не скрывали крупных выпуклостей просторного черепа.

— Так как же, Аркадий, — заговорил опять Николай Петрович, оборачиваясь к сыну, — сейчас закладывать лошадей, что ли? Или вы отдохнуть хотите?

— Дома отдохнем, папаша; вели закладывать.

— Сейчас, сейчас, — подхватил отец. — Эй, Петр, слышишь? Распорядись, братец, поживее.

Петр, который в качестве усовершенствованного слуги не подошел к ручке барича, а только издали поклонился ему, снова скрылся под воротами.

— Я здесь с коляской, но и для твоего тарантаса есть тройка, — хлопотливо говорил Николай Петрович, между тем как Аркадий пил воду из железного ковшика, принесенного хозяйкой постоялого двора, а Базаров закурил трубку и подошел к ямщику, отпрягавшему лошадей, — только коляска двухместная, и вот я не знаю, как твой приятель.

— Он в тарантасе поедет, — перебил вполголоса Аркадий. — Ты с ним, пожалуйста, не церемонься. Он чудесный малый, такой простой — ты увидишь.

Кучер Николая Петровича вывел лошадей.

— Ну, поворачивайся, толстобородый! — обратился Базаров к ямщику.

— Слышь, Митюха, — подхватил другой тут же стоявший ямщик с руками, засунутыми в задние прорехи тулупа, — барин-то тебя как прозвал? Толстобородый и есть.

Митюха только шапкой тряхнул и потащил вожжи с потной коренной.

— Живей, живей, ребята, подсобляйте, — воскликнул Николай Петрович, — на водку будет!

В несколько минут лошади были заложены; отец с сыном поместились в коляске; Петр взобрался на козлы; Базаров вскочил в тарантас, уткнулся головой в кожаную подушку — и оба экипажа покатили. III

— Так вот как, наконец ты кандидат и домой приехал, — говорил Николай Петрович, потрогивая Аркадия то по плечу, то по колену. — Наконец!

— А что дядя? здоров? — спросил Аркадий, которому, несмотря на искреннюю, почти детскую радость, его наполнявшую, хотелось поскорее перевести разговор с настроения взволнованного на обыденное.

— Здоров. Он хотел было выехать со мной к тебе навстречу, да почему-то раздумал.

— А ты долго меня ждал? — спросил Аркадий.

— Да часов около пяти.

Аркадий живо повернулся к отцу и звонко поцеловал его в щеку. Николай Петрович тихонько засмеялся.

— Какую я тебе славную лошадь приготовил! — начал он, — ты увидишь. И комната твоя оклеена обоями.

— А для Базарова комната есть?

— Найдется и для него.

— Пожалуйста, папаша, приласкай его. Я не могу тебе выразить, до какой степени я дорожу его дружбой.

— Ты недавно с ним познакомился?

— То-то прошлою зимой я его не видал. Он чем занимается?

— Главный предмет его — естественные науки. Да он все знает. Он в будущем году хочет держать на доктора.

— А! он по медицинскому факультету, — заметил Николай Петрович и помолчал. — Петр, — прибавил он и протянул руку, — это никак наши мужики едут?

Петр глянул в сторону, куда указывал барин. Несколько телег, запряженных разнузданными лошадьми, шибко катились по узкому проселку. В каждой телеге сидело по одному, много по два мужика в тулупах нараспашку.

— Точно так-с, — промолвил Петр.

— Куда это они едут, в город, что ли?

— Полагать надо, что в город. В кабак, — прибавил он презрительно и слегка наклонился к кучеру, как бы ссылаясь на него. Но тот даже не пошевельнулся: это был человек старого закала, не разделявший новейших воззрений.

— Хлопоты у меня большие с мужиками в нынешнем году, — продолжал Николай Петрович, обращаясь к сыну. — Не платят оброка. Что ты будешь делать?

— А своими наемными работниками ты доволен?

— Да, — процедил сквозь зубы Николай Петрович. — Подбивают их, вот что беда; ну, и настоящего старания все еще нету. Сбрую портят. Пахали, впрочем, ничего. Перемелется — мука будет. Да разве тебя теперь хозяйство занимает?

— Тени нет у вас, вот что горе, — заметил Аркадий, не отвечая на последний вопрос.

— Я с северной стороны над балконом большую маркизу приделал, — промолвил Николай Петрович, — теперь и обедать можно на воздухе.

— Что-то на дачу больно похоже будет. а впрочем, это все пустяки. Какой зато здесь воздух! Как славно пахнет! Право, мне кажется, нигде в мире так не пахнет, как в здешних краях! Да и небо здесь.

Аркадий вдруг остановился, бросил косвенный взгляд назад и умолк.

— Конечно, — заметил Николай Петрович, — ты здесь родился, тебе все должно казаться здесь чем-то особенным.

— Ну, папаша, это все равно, где бы человек ни родился.

— Нет, это совершенно все равно.

Николай Петрович посмотрел сбоку на сына, и коляска проехала с полверсты, прежде чем разговор возобновился между ними.

— Не помню, писал ли я тебе, — начал Николай Петрович, — твоя бывшая нянюшка, Егоровна, скончалась.

— Неужели? Бедная старуха! А Прокофьич жив?

— Жив и нисколько не изменился. Все так же брюзжит. Вообще ты больших перемен в Марьине не найдешь.

— Приказчик у тебя все тот же?

— Вот разве что приказчика я сменил. Я решился не держать больше у себя вольноотпущенных, бывших дворовых, или по крайней мере, не поручать им никаких должностей, где есть ответственность. (Аркадий указал глазами на Петра.) Il est libre, en effet,* — заметил вполголоса Николай Петрович, — но ведь он — камердинер. Теперь у меня приказчик из мещан: кажется, дельный малый. Я ему назначил двести пятьдесят рублей в год. Впрочем, — прибавил Николай Петрович, потирая лоб и брови рукою, что у него всегда служило признаком внутреннего смущения, — я тебе сейчас сказал, что ты не найдешь перемен в Марьине. Это не совсем справедливо. Я считаю своим долгом предварить тебя, хотя.

* Он в самом деле вольный (франц.).

Он запнулся на мгновенье и продолжал уже по-французски.

— Строгий моралист найдет мою откровенность неуместною, но, во-первых, это скрыть нельзя, а во-вторых, тебе известно, у меня всегда были особенные принципы насчет отношений отца к сыну. Впрочем, ты, конечно, будешь вправе осудить меня. В мои лета. Словом, эта. эта девушка, про которую ты, вероятно, уже слышал.

— Фенечка? — развязно спросил Аркадий.

Николай Петрович покраснел.

— Не называй ее, пожалуйста, громко. Ну, да. она теперь живет у меня. Я ее поместил в доме. там были две небольшие комнатки. Впрочем, это все можно переменить.

— Помилуй, папаша, зачем?

— Твой приятель у нас гостить будет. неловко.

— Насчет Базарова ты, пожалуйста, не беспокойся. Он выше всего этого.

— Ну, ты, наконец, — проговорил Николай Петрович. — Флигелек-то плох — вот беда.

— Помилуй, папаша, — подхватил Аркадий, — ты как будто извиняешься; как тебе не совестно.

— Конечно, мне должно быть совестно, — отвечал Николай Петрович, все более и более краснея.

— Полно, папаша, полно, сделай одолжение! — Аркадий ласково улыбнулся. "В чем извиняется!" — подумал он про себя, и чувство снисходительной нежности к доброму и мягкому отцу, смешанное с ощущением какого-то тайного превосходства, наполнило его душу. — Перестань, пожалуйста, — повторил он еще раз, невольно наслаждаясь сознанием собственной развитости и свободы.

Николай Петрович глянул на него из-под пальцев руки, которою он продолжал тереть себе лоб, и что-то кольнуло его в сердце. Но он тут же обвинил себя.

— Вот это уж наши поля пошли, — проговорил он после долгого молчания.

— А это впереди, кажется, наш лес? — спросил Аркадий.

— Да, наш. Только я его продал. В нынешнем году его сводить будут.

— Зачем ты его продал?

— Деньги были нужны; притом же эта земля отходит к мужикам.

— Которые тебе оброка не платят?

— Это уж их дело, а впрочем, будут же они когда-нибудь платить.

— Жаль леса, — заметил Аркадий и стал глядеть кругом.

Так размышлял Аркадий. а пока он размышлял, весна брала свое. Все кругом золотисто зеленело, все широко и мягко волновалось и лоснилось под тихим дыханием теплого ветерка, все — деревья, кусты и травы; повсюду нескончаемыми звонкими струйками заливались жаворонки; чибисы то кричали, виясь над низменными лугами, то молча перебегали по кочкам; красиво чернея в нежной зелени еще низких яровых хлебов, гуляли грачи; они пропадали во ржи, уже слегка побелевшей, лишь изредка выказывались их головы в дымчатых ее волнах. Аркадий глядел, глядел, и, понемногу ослабевая, исчезали его размышления. Он сбросил с себя шинель и так весело, таким молоденьким мальчиком посмотрел на отца, что тот опять его обнял.

— Теперь уж недалеко, — заметил Николай Петрович, — вот стоит только на эту горку подняться, и дом будет виден. Мы заживем с тобой на славу, Аркаша; ты мне помогать будешь по хозяйству, если только это тебе не наскучит. Нам надобно теперь тесно сойтись друг с другом, узнать друг друга хорошенько, не правда ли?

— Конечно, — промолвил Аркадий, — но что за чудный день сегодня!

— Для твоего приезда, душа моя. Да, весна в полном блеске. А впрочем, я согласен с Пушкиным — помнишь, в Евгении Онегине:

Как грустно мне твое явленье,

Весна, весна, пора любви!

— Аркадий! — раздался из тарантаса голос Базарова, — пришли мне спичку, нечем трубку раскурить.

Николай Петрович умолк, а Аркадий, который начал было слушать его не без некоторого изумления, но и не без сочувствия, поспешил достать из кармана серебряную коробочку со спичками и послал ее Базарову с Петром.

— Хочешь сигарку? — закричал опять Базаров.

— Давай, — отвечал Аркадий.

Петр вернулся к коляске и вручил ему вместе с коробочкой толстую черную сигарку, которую Аркадий немедленно закурил, распространяя вокруг себя такой крепкий и кислый запах заматерелого табаку, что Николай Петрович, отроду не куривший, поневоле, хотя незаметно, чтобы не обидеть сына, отворачивал нос.

Четверть часа спустя оба экипажа остановились перед крыльцом нового деревянного дома, выкрашенного серою краской и покрытого железною красною крышей. Это и было Марьино, Новая слободка тож, или, по крестьянскому наименованью, Бобылий хутор. IV

Толпа дворовых не высыпала на крыльцо встречать господ; показалась всего одна девочка лет двенадцати, а вслед за ней вышел из дому молодой парень, очень похожий на Петра, одетый в серую ливрейную куртку с белыми гербовыми пуговицами, слуга Павла Петровича Кирсанова. Он молча отворил дверцу коляски и отстегнул фартук тарантаса. Николай Петрович с сыном и с Базаровым отправились через темную и почти пустую залу, из-за двери которой мелькнуло молодое женское лицо, в гостиную, убранную уже в новейшем вкусе.

— Вот мы и дома, — промолвил Николай Петрович, снимая картуз и встряхивая волосами. — Главное, надо теперь поужинать и отдохнуть.

— Поесть действительно не худо, — заметил, потягиваясь, Базаров и опустился на диван.

— Да, да, ужинать давайте, ужинать поскорее. — Николай Петрович без всякой видимой причины потопал ногами. — Вот кстати и Прокофьич.

Вошел человек лет шестидесяти, беловолосый, худой и смуглый, в коричневом фраке с медными пуговицами и в розовом платочке на шее. Он осклабился, подошел к ручке к Аркадию и, поклонившись гостю, отступил к двери и положил руки за спину.

— Вот он, Прокофьич, — начал Николай Петрович, — приехал к нам наконец. Что? как ты его находишь?

— В лучшем виде-с, — проговорил старик и осклабился опять, но тотчас же нахмурил свои густые брови. — На стол накрывать прикажете? — проговорил он внушительно.

— Да, да, пожалуйста. Но не пройдете ли вы сперва в вашу комнату, Евгений Васильич?

— Нет, благодарствуйте, незачем. Прикажите только чемоданишко мой туда стащить да вот эту одеженку, — прибавил он, снимая с себя свой балахон.

— Очень хорошо. Прокофьич, возьми же их шинель. (Прокофьич, как бы с недоумением, взял обеими руками базаровскую "одеженку" и, высоко подняв ее над головою, удалился на цыпочках.) А ты, Аркадий, пойдешь к себе на минутку?

— Да, надо почиститься, — отвечал Аркадий и направился было к дверям, но в это мгновение вошел в гостиную человек среднего роста, одетый в темный английский съют, модный низенький галстух и лаковые полусапожки, Павел Петрович Кирсанов. На вид ему было лет сорок пять: его коротко остриженные седые волосы отливали темным блеском, как новое серебро; лицо его, желчное, но без морщин, необыкновенно правильное и чистое, словно выведенное тонким и легким резцом, являло следы красоты замечательной; особенно хороши были светлые, черные, продолговатые глаза. Весь облик Аркадиева дяди, изящный и породистый, сохранил юношескую стройность и то стремление вверх, прочь от земли, которое большею частью исчезает после двадцатых годов.

Павел Петрович вынул из кармана панталон свою красивую руку с длинными розовыми ногтями, — руку, казавшуюся еще красивей от снежной белизны рукавчика, застегнутого одиноким крупным опалом, и подал ее племяннику. Совершив предварительно европейское "shake hands"*, он три раза, по-русски, поцеловался с ним, то есть три раза прикоснулся своими душистыми усами до его щек, и проговорил: "Добро пожаловать".

Николай Петрович представил его Базарову: Павел Петрович слегка наклонил свой гибкий стан и слегка улыбнулся, но руки не подал и даже положил ее обратно в карман.

— Я уже думал, что вы не приедете сегодня, — заговорил он приятным голосом, любезно покачиваясь, подергивая плечами и показывая прекрасные белые зубы. — Разве что на дороге случилось?

— Ничего не случилось, — отвечал Аркадий, — так, замешкались немного. Зато мы теперь голодны, как волки. Поторопи Прокофьича, папаша, а я сейчас вернусь.

— Постой, я с тобой пойду, — воскликнул Базаров, внезапно порываясь с дивана. Оба молодые человека вышли.

— Кто сей? — спросил Павел Петрович.

— Приятель Аркаши, очень, по его словам, умный человек.

— Он у нас гостить будет?

Павел Петрович постучал ногтями по столу.

— Я нахожу, что Аркадий s’est degourdi*, — заметил он. — Я рад его возвращению.

* стал развязнее (франц.).

— А чудаковат у тебя дядя, — говорил Аркадию Базаров, сидя в халате возле его постели и насасывая короткую трубочку. — Щегольство какое в деревне, подумаешь! Ногти-то, ногти, хоть на выставку посылай!

— Да ведь ты не знаешь, — ответил Аркадий, — ведь он львом был в свое время. Я когда-нибудь расскажу тебе его историю. Ведь он красавцем был, голову кружил женщинам.

— Да, вот что! По старой, значит, памяти. Пленять-то здесь, жаль, некого. Я все смотрел: этакие у него удивительные воротнички, точно каменные, и подбородок так аккуратно выбрит. Аркадий Николаич, ведь это смешно?

— Пожалуй; только он, право, хороший человек.

— Архаическое явление! А отец у тебя славный малый. Стихи он напрасно читает и в хозяйстве вряд ли смыслит, но он добряк.

— Отец у меня золотой человек.

— Заметил ли ты, что он робеет?

Аркадий качнул головою, как будто он сам не робел.

— Удивительное дело, — продолжал Базаров, — эти старенькие романтики! Разовьют в себе нервную систему до раздражения. ну, равновесие и нарушено. Однако прощай! В моей комнате английский рукомойник, а дверь не запирается. Все-таки это поощрять надо — английские рукомойники, то есть прогресс!

Базаров ушел, а Аркадием овладело радостное чувство. Сладко засыпать в родимом доме, на знакомой постеле, под одеялом, над которым трудились любимые руки, быть может руки нянюшки, те ласковые, добрые и неутомимые руки. Аркадий вспомнил Егоровну, и вздохнул, и пожелал ей царствия небесного. О себе он не молился.

На другое утро Базаров раньше всех проснулся и вышел из дома. "Эге! — подумал он, посмотрев кругом, — местечко-то неказисто". Когда Николай Петрович размежевался с своими крестьянами, ему пришлось отвести под новую усадьбу десятины четыре совершенно ровного и голого поля. Он построил дом, службы и ферму, разбил сад, выкопал пруд и два колодца; но молодые деревца плохо принимались, в пруде воды набралось очень мало, и колодцы оказались солонковатого вкуса. Одна только беседка из сирени и акаций порядочно разрослась; в ней иногда пили чай и обедали. Базаров в несколько минут обегал все дорожки сада, зашел на скотный двор, на конюшню, отыскал двух дворовых мальчишек, с которыми тотчас свел знакомство, и отправился с ними в небольшое болотце, с версту от усадьбы, за лягушками.

— На что тебе лягушки, барин? — спросил его один из мальчиков.

— А вот на что, — отвечал ему Базаров, который владел особенным уменьем возбуждать к себе доверие в людях низших, хотя он никогда не потакал им и обходился с ними небрежно, — я лягушку распластаю да посмотрю, что у нее там внутри делается; а так как мы с тобой те же лягушки, только что на ногах ходим, я и буду знать, что и у нас внутри делается.

— Да на что тебе это?

— А чтобы не ошибиться, если ты занеможешь и мне тебя лечить придется.

Источник:
Отцы и дети 1
Litra.RU :: Полное содержание Отцы и дети Тургенев И.С.
[link]http://www.litra.ru/fullwork/get/woid/00056801184773070642/[/link]

Проблема отцов и детей в произведениях русской литературы

Проблема отцов и детей в произведениях русской литературы

Освещение проблемы отцов и детей на примере произведения Тургенева «Отцы и дети». Символика названия. Притча о блудном сыне – ключевой текст и главный смысловой лейтмотив сюжета. Русские писатели о проблеме отцов и детей. Бессмертие в образах романа.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

1. «Отцы и дети» Тургенева

2. Русские писатели о проблеме отцов и детей

Проблема «отцов и детей» возникает почти во всех формах организации человеческой жизни: в семье, в рабочем коллективе, в обществе в целом. Задача установления равновесия во взглядах при столкновении «отцов» и «детей» сложна, а в некоторых случаях ее нельзя решить вовсе. Кто-то вступает в открытый конфликт с представителями старшего поколения, обвиняя его в бездеятельности, в пустословии; кто-то, понимая необходимость мирного решения этой проблемы, уходит в сторону, предоставляя и себе, и другим право свободной реализации своих планов и идей, не сталкиваясь с представителями другого поколения.

Столкновение «отцов» и «детей», которое происходило, происходит и будет происходить, не могло не отразиться в творчестве русских писателей. Каждый из них по-разному разрешает эту проблему в своих произведениях.

Цель реферата — раскрыть проблему отцов и детей на примере некоторых произведений русской литературы.

1. «Отцы и дети» Тургенева

Уже в самом названии писатель определил главную задачу своего произведения. Евгений Базаров пытается отстоять свою жизненную позицию. Он хочет показать, что неумолимое время приводит к значительным общественным изменениям. Поэтому идеалы, мысли и стремления, которыми жило предыдущее поколение, уже безнадежно устарели.

Интересен сам образ Евгения Базарова. Молодой человек отрицает все то, что не представляется лично ему нужным и интересным. В эту категорию входят стихи, музыка, искусство. Базарова можно сколь угодно осуждать, но нельзя не признать, что его мнение также имеет право на существование. Базаров признает только то, что можно непосредственно ощутить, грубо говоря, потрогать. Таким образом, Базарова можно с полным правом назвать материалистом.

Образ Базарова — это типичный образ демократа-разночинца. И Евгений обладает всеми качествами, свойственными этой группе. Безусловно, он очень трудолюбив. Причем его материалистический взгляд на окружающую действительность в совокупности с трудолюбием представляется в высшей степени положительным качеством. Базаров — это реалистичный и практичный человек. Подобного рода качества относятся к положительным. Так что нельзя отрицать, что поколение “детей” может принести пользу обществу.

Часто проблема “отцов и детей” обусловлена тем, что представители поколений критикуют и осуждают действия и убеждения друг друга Цель критики — доказать несостоятельность и бесполезность для общества, которые якобы свойственны другому поколению. Таким образом, “отцы” осуждают “детей”, а “дети” — в свою очередь, “отцов”, и главным обвинением является обвинение в несостоятельности.

Однако данные обвинения являются во многом несправедливыми, поскольку представители обеих сторон обладают качествами, которые способны вызвать если не любовь и уважение, то хотя бы сочувствие окружающих (а также у читателя).

В романе «Отцы и дети» главными противниками и антагонистами являются Евгений Базаров и Павел Петрович Кирсанов. Конфликт между ними рассматривается с точки зрения проблемы «отцов и детей», с позиции их социальных, политических и общественных разногласий. Нужно сказать, что Базаров и Кирсанов отличаются по своему социальному происхождению, что, конечно, отразилось на формировании взглядов этих людей.

Прародителями Базарова были крепостные крестьяне. Все, чего он добился, являлось результатом тяжелого умственного труда. Евгений увлекся медициной и естественными науками, проводил опыты, собирал различных жуков и насекомых. У Евгения Базарова удивительная сила воли, цельный характер, глубокий ум, редкое трудолюбие. Но вместе с тем в этом образе немало недостатков. Причем Тургенев специально сгущает краски, показывая отрицательные стороны Базарова, а в его лице — недостатки поколения демократов-разночинцев шестидесятых годов.

К недостаткам поколения “детей” можно отнести демонстративное безразличие к искусству, к эстетике, к музыке и стихам. Также не украшает молодое поколение безразличие к романтике человеческих чувств и отношений, к которым относится и любовь. В поведении подражателей Базарова много грубости и пошлости.

Сам же Базаров отрицает не только любовь, но и какие бы то ни было возвышенные переживания и эмоции человека, в том числе и сыновнюю привязанность к родителям. Подобная черствость не может не вызвать у автора и читателя протеста, неприятия и непонимания. И наше отношение к поколению “детей” было бы резко отрицательным, если бы мы не понимали, что за их показными равнодушием и циничностью скрывается легко уязвимая и на редкость чувствительная натура.

Базаров критикует многое из того, что его окружает. Однако внимательный читатель не может не заметить, что Базарова интересует окружающий мир, природа, он даже способен любоваться красотой тех явлений, которые для многих остаются незаметными. В числе этих “многих” — представители поколения “отцов”, излишне чувствительные, погруженные в себя и на редкость эгоистичные, с точки зрения как самих “нигилистов”, так и современного читателя.

Базаров спорит с Павлом Петровичем о науке, чувствах, о жизни народа, о проблемах развития общества в целом и страны в частности и о многом другом. Базаров олицетворяет собой поколение демократов, а Павел Петрович — поколение либерального дворянства. Огромную роль для раскрытия основных противоречий эпохи играют споры Базарова с П.П. Кирсановым. В них мы видим множество направлений и вопросов, по которым не сходятся представители молодого и старшего поколения.

Базаров отрицает принципы и авторитеты, Павел Петрович утверждает, что «. без принципов жить в наше время могут одни безнравственные или пустые люди». Евгений разоблачает государственное устройство и обвиняет «аристократишек» в пустословии. Павел Петрович же признает старое общественное устройство, не видя изъянов в нем, боясь его разрушения.

Одно из главных противоречий возникает между антагонистами в их отношении к народу. Хотя Базаров с презрением относится к народу за его темноту и невежество, все представители народной массы в доме Кирсанова считают его «своим » человеком, потому что он прост в общении с людьми, в нем нет барской изнеженности. А в это время Павел Петрович утверждает, что Евгений Базаров не знает русского народа: «Нет, русский народ не такой, каким вы его воображаете. Он свято чтит предания, он — патриархальный, он не может жить без веры. » Но после этих красивых слов при разговоре с мужиками отворачивается и нюхает одеколон.

У каждого поколения есть свои идеалы, которые они и отстаивают. Базаров во всем ищет целесообразность. Он говорит, что “порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта”. Естественно, что такое мнение идет вразрез со склонностью к романтике и сентиментальности Павла Петровича.Базаров не приемлет лжи и притворства, он искренен, и в этом состоит еще одно его отличие от поколения либералов, для которых притворство, позерство было чем-то само собой разумеющимся. Не желая понимать, что смена одного порядка другим закономерна и неизбежна, Павел Петрович с готовностью защищает старый порядок, против чего и возражает Базаров. Споры между Базаровым и Павлом Кирсановым ясно показывают, что согласие и понимание между этими представителями разных поколений просто невозможны.

Разногласия, возникшие между героями, серьезные. Базарову, чья жизнь построена на всеотрицании, не понять Павла Петровича. Последнему не понять Евгения. Кульминацией их личной неприязни и разногласий во взглядах явилась дуэль. Но главной причиной дуэли являются не противоречия между Кирсановым и Базаровым, а недоброжелательные отношения, которые зародились между ними еще в самом начале их знакомства друг с другом. Поэтому проблема «отцов и детей» заключается в личной предвзятости друг к другу, ведь решить ее можно мирным путем, не прибегая к крайним мерам, если старшее поколение будет более терпимо к молодому поколению, где-то, может быть, соглашаясь с ним, а поколение «детей» будет больше проявлять уважения к старшим.

Безусловно, старшее поколение обладает множеством несомненных достоинств. Но время неумолимо идет вперед, и последнее слово остается за “детьми”. В романе ясно прослеживается мысль о том, что в споре между Павлом Петровичем Кирсановым и Базаровым победителем оказывается последний.

2. Русские писатели о проблеме отцов и детей

Проблема отцов и детей включает в себя целый ряд важных нравственных проблем. Это и проблема образования, проблема выбора нравственных правил, проблема благодарности, проблема непонимания. Они подняты в различных произведениях, и каждый автор пытается по-своему взглянуть на них.

Но, хотя эта пословица часто бывает права, иногда все оказывается наоборот. Тогда появляется проблема непонимания. Родители не понимают детей, а дети — родителей. Родители навязывают детям свою мораль, принципы жизни (не всегда достойные подражания), а дети не хотят принять их, но не всегда могут и хотят сопротивляться. Такова Кабаниха из «Грозы» Островского. Она навязывает детям (да и не только им) свое мнение, приказывает поступать лишь так, как хочет она. Кабаниха считает себя хранительницей старинных обычаев, без которых весь мир рухнет. Вот уже настоящее воплощение «века минувшего»! А ее дети, хотя им вовсе не по душе такое отношение к ним матери, не хотят исправить положение. И здесь, как это ни печально, «век минувший», со всеми его предрассудками, торжествует победу над новым.

Одной из самых важных граней проблемы «отцов и детей» является благодарность. Благодарны ли дети своим родителям, любящим их, вырастившим их и воспитавшим? Тема благодарности поднята в повести А. С. Пушкина «Станционный смотритель». Трагедия отца, нежно любившего единственную дочь, предстает перед нами в этой повести. Конечно, Дуня не забыла своего отца, она любит его и чувствует свою вину перед ним, но все же то, что она уехала, оставив отца одного, оказалось для него большим ударом, настолько сильным, что он не смог его выдержать. Старый смотритель простил свою дочь, он не видит ее вины в происшедшем, он любит свою дочь настолько, что желает ей лучше умереть, чем пережить позор, который, возможно, ожидает и ее. И Дуня чувствует и благодарность, и вину перед отцом, она приезжает к нему, но уже не застает в живых. Лишь на могиле отца все ее чувства вырываются наружу. «Она легла здесь и лежала долго».

Еще одна проблема поднята во многих произведениях, проблема воспитания и образования.

Чтоб не измучилось дитя,

Учил его всему шутя,

Не докучал моралью строгой,

Слегка за шалости бранил

И в Летний сад гулять водил, —

писал А. С. Пушкин о воспитании главного героя своего романа «Евгений Онегин», а дальше замечал:

Мы все учились понемногу

Чему-нибудь и как-нибудь,

Так воспитаньем, слава богу,

У нас немудрено блеснуть.

«Чему-нибудь» и «как-нибудь» учились все дети в разных произведениях. Но чему и как? В основном это зависело от отношения к образованию их родителей. Некоторые из них, признавая необходимость образования только с точки зрения моды и престижа, относились к нему в общем-то отрицательно, как, например, Фамусов из «Горя от ума» и госпожа Простакова из «Недоросля». Но Софья, в отличие от Митрофанушки, все-таки получила какое-то образование, а вот Митрофанушка не получил никаких знаний, да он и не хотел их получить. Отношение же самих Фамусова и Простаковой к образованию выражено их же собственными словами. Фамусов говорит: «Уж коли зло пресечь — забрать все книги бы да сжечь», — и еще: «Ученье — вот чума». А Простакова: «Лишь тебе мученье, а все, я вижу, пустота».

Но не все герои произведений русских классиков считают образование «пустотой». Яркий пример тому — князь Волконский из «Войны и Мира» Л. Н. Толстого. Болконский верил в необходимость образования. Будучи образованным и начитанным человеком, он сам учил свою дочь, княжну Марию. Взгляды Болконского полностью противоположны мнениям Фамусова и Простаковой. Образование не может быть данью моде, и в этом Болконский абсолютно прав.

Проблема «отцов и детей» актуальна во все времена, потому что это глубоко нравственная проблема. Все то, что для человека является святым, передается ему родителями. Прогресс общества, его развитие порождает разногласия между старшим и молодым поколением, разногласия, так хорошо известные нам по «Горю от ума» или по «Отцам и детям».Проблема отцов и детей — одна из важнейших проблем в русской классике. Очень часто в литературных произведениях новое, молодое поколение оказывается более нравственным, чем старшее. Оно отметает старую мораль, заменяя ее новой. Но нам все-таки не надо становиться Иванами, не помнящими родства, ужасно, когда молодое поколение менее нравственно, чем предыдущее. Поэтому проблема «отцов и детей» живёт и сейчас, приобретая несколько другое направление.

Тургенев изучил извечную проблему «отцов и детей» с позиций своего времени, своей жизни. Он сам относился к плеяде «отцов» и, хотя симпатии автора на стороне Базарова, выступал за человеколюбие и развитие духовного начала в людях. Включив в повествование описание природы, испытывая Базарова любовью, автор незаметно включается в спор со своим героем, во многом с ним не соглашаясь.

Проблема «отцов и детей» актуальна в наши дни. Она остро встает перед людьми, которые принадлежат к разным поколениям. «Дети», открыто выступающие против поколения «отцов», должны помнить, что лишь терпимость друг к другу, взаимное уважение помогут избежать серьезных столкновений.

1. Голубков В.В. Художественное мастерство Тургенева. — М., 1960г

2. Куприна И.Л. Литература в школе. — М.: Просвещение, 1999г.

3. Лебедев Ю.В.. Русская литература XIX в. вторая половина. — М.: Просвещение, 1990г.

4. Троицкий В.Ю. Книга поколений о романе Тургенева «Отцы и дети». — М., 1979г.

5. Щеблыкин И.П. История русской литературы XI-XIX в. — М.: Высшая школа, 1985г.

Источник:
Проблема отцов и детей в произведениях русской литературы
Освещение проблемы отцов и детей на примере произведения Тургенева
[link]http://otherreferats.allbest.ru/literature/00012460_0.html[/link]

Тургенев, Анализ произведения Отцы и дети, План

Характер конфликта в романе основан прежде всего не на возрастных, а на общественных противоречиях. В 60-е годы XIX века в общественной жизни России появилось два направле­ния: демократы-разночинцы и либералы. Характер борьбы этих течений и отражен в произведении.

Роман имеет особую композицию: он построен в форме диало­га, политических споров. Всего здесь 28 глав, причем последняя глава выполняет роль эпилога, а все главы следуют одна за дру­гой по принципу «за» и «против».

Конфликтной основой является спор Базарова и Павла Петро­вича Кирсанова (демократы — либералы).

Начинается роман с экспозиции. В Марьино приезжает Арка­дий вместе со своим другом Евгением Базаровым. В этом произве­дении имеется несколько сюжетных линий, а именно: Базаров — Павел Петрович Кирсанов, Базаров — Одинцова, Базаров — Ар­кадий, Базаров — Ситников — Кукшина. Но основной является линия: Базаров — Павел Петрович.

В V главе начинают раскрываться некоторые подтекстовые моменты спора. Речь идет о нигилизме Базарова. Высказано не­сколько точек зрения. Объяснение нигилизма Николай Петрович пытается найти, обращаясь к этимологии этого слова. Павел Пет­рович в этот термин вкладывает пренебрежительный характер. И только Аркадий видит в данном слове общественный смысл. Нигилист — это человек, не признающий авторитетов, не скло­няющийся перед ними.

Далее рассказывается о героях. Чтобы составить более ясное представление о Павле Петровиче, Тургенев вводит предысто­рию его жизни, рассказ о княгине Р.

В VI главе продолжаются споры между Базаровым и Кирсано­вым, и теперь они затрагивают науку и искусство. Базаров высту­пает как сторонник науки, но такой, которая приносит практи­ческую пользу и ценность.

Конфликт постепенно обостряется и кульминацией идейного спора станет десятая глава.

Основным пунктом их расхождений является вопрос об отно­шении к существующей действительности. Базаров отрицает не только ее, но и строй, в котором они живут. Но Тургенев показал и слабые стороны этой программы. Дело в том, что Базаров и разночинцы предлагают программу-минимум: разрушить все, «место расчистить», а программы-максимума у них нет.

Второй вопрос — о народе, о русском мужике. Павел Петро­вич и Базаров сходятся в том, что русский народ патриархаль­ный, религиозный, женственный и забитый. Но если Павел Пет­рович умиляется этими чертами, считает их исконными, то Ба­заров протестует против такого отношения к мужику. Он считает, что ему надо дать образование, сделать его просвещенным.

Третьим пунктом разногласий является отношение к существу­ющим законам, постановлениям и нормам. Павел Петрович свято верит в то, что в России исполняются законы, а Базаров это от­рицает.

Их спор носит идейный характер и отражает два противопо­ложных взгляда на самые актуальные проблемы того времени.

После девятой главы общественные ситуации как бы отходят на второй план. Развязкой этой линии является дуэль Базарова с Павлом Петровичем, внешняя причина которой — поцелуй Фе­нечки. А внутренняя причина заключается в том, что эти два человека — антагонисты. Вся сцена дуэли дана в пародийном плане.

Тургенев психологически готовит Базарова к смерти, так как не находит ему места в жизни, показывает его депрессию.

Накануне смерти происходит встреча Базарова и Одинцовой. Эта сцена, одна из немногих в романе написанная в романтичес­ком ключе, раскрывает личность Евгения с совершенно иной сто­роны, показывает его благородство.

В последней главе все сюжетные линии приходят к развязке. Николай Петрович и Аркадий в один и тот же день женятся, первый — на Фенечке, второй — на Кате Одинцовой. Кроме того, в эпилоге рассказывается о судьбе Павла Петровича Кирсанова. Автор показывает его не физическую, но нравственную смерть. Он живет в Дрездене, и единственное, что связывает Павла Пет­ровича с Россией, — это пепельница в виде мужского лаптя. Мы видим, что он не нужен России.

Тургенев вводит в роман лирическую концовку, которая со­держит философские размышления автора.

Он считал, что в жизни есть истины вечные, а есть приходя­щие и уходящие. Такой вечной истиной для него является приро­да, а человек — временная истина, поскольку он приходит в этот мир и уходит из него. Автор пишет о грешном и бунтующем серд­це Базарова, ведь главный герой его произведения бросил вызов самой природе и самой действительности.

Источник:
Тургенев, Анализ произведения Отцы и дети, План
Анализ произведенияХарактер конфликта в романе основан прежде всего не на возрастных, а на общественных противоречиях. В 60-е годы XIX века в общественной жизни России появилось два направле­ния: демократы-разночинцы и либералы. Характер борьбы этих течений и отражен в произведении.
[link]http://vsesochineniya.ru/turgenev-analiz-proizvedeniya-otcy-i-deti-plan.html[/link]